Новые книжки мая для детей и подростков

«Азбука чувств и эмоций»
Ольга Замятина. Издательство «Стрекоза»

Как справиться с грустью и другими эмоциями

Книга в помощь родителям. Малышам трудно осознать свои эмоции и еще сложнее справиться с ними. Герои коротких историй переживают грусть и разочарование, справляются со страхом и стыдом, узнают, что такое зависть и любопытство, — и помогают детям разобраться с этими и другими сложными чувствами. В конце каждой истории вопросы для обсуждения. Подробнее

«Слону было очень грустно, потому что лето прошло, солнце спряталось за осенние тучи и все чаще лил дождь. Все было в порядке: слон ел с утра сладкую кашу с фруктами, ходил в садик. А вечером — с папой в парк. Он принимал пенные ванны и пек с мамой сахарное печенье.
Но грусть не проходила.
— Ну что ты? — удивлялась мама. — Что ты опять хмуришься? Разве что-то плохое случилось?
А слон не мог иначе.
— Грустишь? — спросил жираф при встрече. — Ясно. У меня тоже так бывает. Недавно я грустил целую неделю после своего дня рождения. Мама не понимала почему. А я вспоминал веселый праздник, гору подарков и торт с кремом. И грустил, что мне теперь такого целый год ждать.
Слон улыбнулся. Он отлично понимал жирафа. Хорошо, что лета ждать не год, а меньше. Осталось всего… восемь месяцев. А иногда жара приходит в мае, тогда… всего семь.
— Как ты перестал грустить? — спросил он жирафа.
Друг кивнул ему:
— Новый год.
— Новый год? — переспросил слон.
— Новый год, — подтвердил жираф.
И слон понял. И тоже стал ждать Нового года. Как хорошо, что есть такой праздник. Он очень помогает тем, кто ждет лета. Стало веселее. А через несколько дней грусть совсем отступила. Потому что слон стал ждать похода в кукольный театр».

«Аня и дракон»
София Пастернак. Издательство «Книжники»

Древнерусский фольклор, еврейские традиции и волшебство

Дебютный роман-фэнтези американской писательницы Софии Пастернак. Действие разворачивается в глухой деревне на окраине Киевской Руси, где живет главная героиня, 11-летняя Аня. Все ее соседи и родные владеют домашней магией, которая помогает вести хозяйство. Но Ане колдовство не дается. Подробнее

«Не успевает Аня ступить на утоптанную дорогу, как сзади раздается блеяние. Она покорно оборачивается, уже зная, что там увидит — хитрую морду с черной звездочкой на лбу. Белый козлик смотрит на нее, машет хвостиком и опять блеет: небось соскучилась?
Аня со вздохом опускается на колени, Звездочка вытягивает шею и, сопя, тычется мордой ей в лицо.
 — Ладно, — начинает она, — раз прискакал, слушайся меня. Маме нужен лук. У нее и так полно хлопот. Пусть хотя бы одной будет меньше.
Звездочка знай себе сопит. В такие моменты Аня даже завидует козлику: он понятия не имеет ни о войне, что выкашивает здешних мужчин и парней, ни о росте податей, ни о том, как ее мать из последних сил противостоит старосте.
Аня торопится дальше, Звездочка за ней. Вот и полупустая тачка с луком. Аня хватается за перья, вытаскивает из земли еще одну луковицу, бросает к остальным. Та громко ударяется о деревянное дно.
Звездочка пристраивается к тачке, гложет угол. Аня идет вдоль грядки, выдергивает из земли еще одну луковицу.
 — Что, думаешь, не доброшу? — спрашивает она у козлика. Тот отвечает ей блеянием. —  Гляди! — Она хорошенько размахивается.
Луковица отскакивает от дальнего бортика и падает прямо в тачку. Аня радостно подпрыгивает.
 — Попала!
Звездочка блеет громче.
 — Я же знала, что не промахнусь! Зря ты в меня не веришь.
 — Ме-е! — отзывается Звездочка.
Довольная Аня тянется за следующей луковицей, но вовремя видит — и слышит — свернувшуюся среди перьев змею и в страхе отдергивает руку. Змея в броске ударяется о ее пальцы, хочет вцепиться, да не успевает.
Аня пятится, спотыкается о бугорок и шлепается на землю. Не верится, что змея промахнулась. Ее зубы были так близко. Даже руку покалывает в том месте, где мог быть укус.
Змея снова свивается в кольцо и с шипением разевает кроваво-красную пасть. Пасть и загнутые рожки на голове — значит, Аня столкнулась со змейком. Когда-то люди принимали этих тварей за детенышей драконов, но на самом деле это всего лишь змеи — опасные рогатые рептилии, пожирающие все, что им попадается, и даже — если верить молве — маленьких детей.
Аня для своих лет ростом мала, зато змеек попался огромный. Тело у него толще Аниной руки, широкая голова — с ее кулак. Вдоль хребта, от головы до самого кончика хвоста, тянется гребень буро-рыжей шерсти. Морда по бокам опушена, как будто змеек отращивает бороду. Из шерсти на голове торчат загнутые рожки.
Змеек стремительно высовывает язык, метя в Аню. Его немигающие глаза уставились на нее, кольцо свивается туже. Похоже, решил обороняться и уползать не собирается.
Вдалеке, за грядами лука, разгорается рассвет. Маме нужен лук, а Ане нужно прогнать змейка.
В воздухе перед ней что-то искрится: то ли обычная нить паутины, то ли кое-что получше, хотя опаснее.
Она пытается поймать паутинку, не может, уже готова сдаться — и тут новый проблеск.
Настоящее колдовство».

«Я должна рассказать»
Маша Рольникайте. Издательство «Самокат»

Война глазами ребенка

Издательство «Самокат» в мае выпустило новое издание дневников Маши Рольникайте. Страшные события 1941–1945 годов глазами девочки, которая попала сначала в гетто Вильнюса, а затем в концлагеря Штрасденгоф и Штуттгоф. После войны Мария Григорьевна окончила Литинститут, ее книга была опубликована и переведена на 18 языков, но в России до сих пор известна далеко не всем. Подробнее

«Снова была паника. Днем к воротам подъехало несколько телег. В каждой сидело по два солдата. Их старший зашел в гетто и попросил, чтобы Генс дал пожилых и ослабевших людей „для отдыха на даче“.
Стариков в гетто очень мало: трудно было уцелеть при таких акциях. Но есть новые, успевшие здесь преждевременно состариться. Одни живут с семьями, другие, одинокие, в приюте. Приют — это несколько темных, вонючих комнатушек, густо заставленных кроватями. Очень слабые старики даже не встают, да и ходячие больше похожи на тени, нежели на людей.
И вот по приказу Генса геттовские полицейские стали собирать стариков, повторяя, словно попугаи, слова немецких офицеров, что бояться нечего: везут в Поспешки на дачу. Но кто им верит?
Начали, конечно, с приюта. Чтобы взять тех, кто уже не в состоянии подняться, телеги въехали в гетто. Полицейские выносили эти беспомощные скелеты и укладывали на телеги. 
Других приводили прямо из дому. Акция началась так внезапно, что никто не успел спрятаться.
Немцы старались казаться вежливыми, не издевались, не орали. Даже велели, чтобы стариков сопровождали медицинская сестра и несколько полицейских. Предупредили, что телеги скоро вернутся обратно за поваром, хлебным пайком на один день, котлами и прочей кухонной утварью.
Что это значит?
Сопровождавшие стариков полицейские уверяют, что они действительно были в Поспешках, где все подготовлено для отдыха. Врут, конечно.
Что за чудеса? Старики на самом деле отдыхают. Их неплохо кормят, не бьют, фотографируют. И все же оставшиеся в гетто родные умоляют Генса вернуть стариков. Но он и слушать не хочет, твердит, что старикам ничто не угрожает, после двухнедельного отдыха они вернутся в гетто.
Конечно, обманули...
Сегодня утром немцы снова потребовали от Генса его полицейских: стариков надо везти в гетто. По техническим причинам их не могут там держать столько, сколько было намечено.
Полицейские поехали, усадили всех в машины. Машины поехали в город, но повернули не в гетто...
Чем дальше, тем яснее становилось, куда везут. Старики заплакали: одни стали молиться, другие прощались с оставленными в гетто детьми и внуками. Одна старушка жалобно поведала погибшей дочери, что идет к ней...
На этот раз дрожали и геттовские полицейские: им сопровождать к месту смерти! А ведь убийцы не любят живых свидетелей.
Но они вернулись. Одни. А больше ста седых стариков свалили в ямы...
Для чего нужна была эта трагикомедия с „домом отдыха“, мы так и не узнали. Во всяком случае, ясно, что фашисты кому-то хотят втереть очки».

«Секретная дверь: Почему детские книги — это очень серьезно» 
Мак Барнет. Издательство «Альпина Дети»

Детский писатель о детских книгах

97 с половиной процентов детских книг — плохие, считает детский американский писатель Мак Барнет. В своей единственной книге, адресованной взрослым, он объясняет, почему хорошая детская литература не обязана воспитывать. И почему не нужно считать, что дети — это всего лишь будущие взрослые. Подробнее

«Итак, вот вам новая — новейшая! — литературная теория: Трехтетушковая Теория Детской Литературы.
Первая тетушка при виде ребенка становится совершенно другим человеком — никто не может объяснить, почему так. Пока ты еще только идешь к столу, она ведет себя нормально. Но не успел ты сесть, как она преображается: у нее делаются круглые глаза, громкий голос и широкая — нет, широчайшая улыбка! Которая висит на лице и никуда не девается.
Это так странно. Тетушка гладит тебя по голове. Иногда задает вопросы. Но явно не слышит твоих ответов, потому что реакция у нее всегда одна и та же: „Ай, заинька!“ Когда она рассказывает что-нибудь за столом, некоторые не очень хорошие слова произносит по буквам, чтобы было непонятнее. „Наша Дениз повесила новые гардины, это такое... — взгляд искоса на тебя, понижает голос, — у-эр-о-дэ-эс-тэ-вэ-о“.
(На лице та же улыбка.) Если у нее нечаянно пролилось вино, она говорит не „Упс!“, как все, а „Упси-вупси!“ — и, даже промокая скатерть, не перестает яростно улыбаться. („Кто-нибудь уже подольет мне вэ-и-эн-а?“) Нельзя не признать, что в этой тетушке есть что-то притягательное — от нее невозможно отвести взгляд. Буквально. А если ты попытаешься его отвести, она прибавит громкость! Трудно поверить, что это реальный живой человек. Но ясно, что и ты для нее не реальный живой человек. Она разговаривает с тобой примерно как с пуделем — хоть ты и очень милый и сообразительный (для пуделя) пудель, просто заинька.
Вторая тетушка — строгая, холодная и скучная. Она не говорит с тобой, она говорит тебе. Указывает, как правильно вести себя за столом, объясняет, почему ты не должен играть в видеоигры, и настоятельно рекомендует копить деньги на что-нибудь полезное. Ее вопросы звучат как обязательные, как будто они взяты из специального контрольного списка вопросов для бесед с детьми: „Кем ты хочешь стать, когда вырастешь?“, „Какой твой любимый предмет в школе?“. Твой ответ будет либо правильным, либо неправильным — это ты поймешь по ее тону. Когда она говорит, предполагается, что ты слушаешь. Потому что она взрослый человек, а ты ребенок, то есть должен ей внимать. (Но как же это скучно-то!) Когда она рассказывает о своем детстве — „Я в твоем возрасте…“ — ты понимаешь, что она в детском возрасте была уменьшенной копией ее же во взрослом возрасте и твоя задача сейчас — делать ровно то, что делала она тогда. Особой радости от сидения рядом с тобой она не испытывает, но продолжает выполнять свой долг: ведь она обладает мудростью, из которой ребенок извлечет пользу. Все, что она говорила сегодня, важно. (Правда, вряд ли у тебя потом получится вспомнить хоть что-то из сказанного.)
И, наконец, есть крутая тетушка. Возможно, она успела поездить по миру, или играла на гитаре в панк-группе, или однажды видела привидение. А может, она умеет показывать карточные фокусы, или отлично рассказывает анекдоты, или время от времени делится с тобой маленькими подробностями своей личной жизни. Или она знает кое-что о животных, или о космосе, или о магических заклинаниях — а обнаружив, что ты тоже знаешь кое-что о животных (космосе, магических заклинаниях), просит тебя научить ее всему, что ты знаешь. Крутые тетушки бывают очень разные, но у них есть один общий секрет — настолько простой, что даже удивительно, почему эти тетушки встречаются так редко. Все дело в том, что крутая тетушка относится к тебе как к человеку, у которого есть собственные мысли, чувства и мнение и который достоин ее уважения. Она, конечно, и сама интересная личность, но главное — ты ей интересен. Она не только говорит, но и слушает. Она хочет знать, что ты думаешь. Если задать ей трудный вопрос, можешь быть уверен — она ответит правду. А если не знает ответа, то, в отличие от большинства взрослых, скажет тебе об этом прямо.
Книги, которые мы читали в детстве, — как эти три тетушки».

«Путеводитель по Лагерю Юпитера: секретные файлы» 
Рик Риордан. Издательство «Эксмодетство» 

Фэнтези для подростков

Римские полубоги живут на земле и учатся в Лагере Юпитера. Туда попадает и наследница Меркурия Клаудиа. В своем дневнике она расскажет, как живут обитатели лагеря, чем занимаются пробацио, кто сможет быстро стать легионером, а еще о том, почему новобранцам снятся странные сны и откуда берется отвратительная овсянка по утрам. Подробнее

«Что я узнала сегодня:
 1) Овсянка — не самый любимый завтрак в лагере. По крайней мере, мне так показалось из-за отвращения на лицах остальных, когда утром ауры принесли мне миску с кашей. Что ж, каждому свое.
 2) Торговаться с продавцами на Виа Принципиа проще простого, если ты потомок бога лавочников. Когда я искала беруши, то заметила магазин игрушек, где продавались фигурки римских богов. В первом ряду прямо в центре витрины стоял Меркурий в одной лишь короткой тоге. Я, конечно, понимаю, что в древности это наверняка было ультрамодно, да и игрушечный Меркурий был весь такой накачанный, но все же как-то неловко видеть мини-версию своего прапрадедушки, щеголяющего почти нагишом. Глазами он немного напомнил мне папу… В общем, фигурку я купила. Думаю, прапрадедушке это понравилось, и он поделился со мной силой, потому что, сама не знаю как, я уговорила владельца магазина добавить к покупке еще аксессуары Меркурия: крылатую шляпу, крылатые сандалии, кадуцей и маленький кошель с монетами — бесплатно. И, конечно, никто не забыл про короткую тогу (слава богу).
 3) На Храмовой горе происходят странные вещи. Об этом я узнала, заглянув в храм Меркурия после вкусного и питательного завтрака. По сравнению с невзрачными святилищами малых богов и богинь храм прапрадедушки кажется не таким уж убогим. Это прямоугольное здание с мраморными колоннами по всему периметру, изысканной фреской над входом и статуей самого бога в полный рост внутри. 
Странность случилась, когда я приблизилась к алтарю. Кто-то поставил там два ящика для посланий, знаменующих, что Меркурий — вестник богов. Ящик с надписью „Исходящие“ был полон записок, а вот ящик со „Входящими“ был пуст, словно грустное напоминание о том, что связи по-прежнему нет.
Но я все-таки положила свою записку к исходящим. Коротенькое послание: „Привет, прапрадедушка, что нового на Олимпе?“ Я уже собиралась уходить, как вдруг услышала шелест. В ящике „Входящие“ появился листок бумаги. На нем римскими цифрами было написано число двенадцать — XII — и больше ничего.
Конечно, возможно, эта записка упала туда из ящика с „Исходящими“. Но с тем же успехом ее мог послать и Меркурий. Как бы то ни было, я решила, что это важно, и не захотела, чтобы кто-то другой нашел ее. Так что я засунула записку в карман и до конца дня о ней не вспоминала.
Ага, как же. Я часами только и думала, что об этой бумажке! Откуда она взялась? Что значит XII? Двенадцать олимпийцев? Двенадцать месяцев в году? Двенадцать яиц в дюжине? Мой возраст? Вот же ж!
Моя соседка опять храпит, а я забыла купить беруши. Но это неважно. Благодаря числу XII сон мне сегодня все равно не светит».

«Игра в камешки»
Мария Федотова. Издательство «КомпасГид»

Рассказы о детстве эвенкийской девочки

Нулгынэт — эвенкийское имя писательницы Марии Федотовой. Она родилась в тундре, в семье кочевников, и была единственным ребенком в бригаде оленеводов. Маленькая Нулгынэт может развести огонь и оседлать оленя, но не знает, что такое яблоко и как играют в куклы. В этой книге — яркие зарисовки из детства, похожего на красивую северную сказку.  Подробнее

«У пастухов одинаковые шапки. Они все время их путают и выясняют, где чья. Зовут меня. Нюх у меня острый, как у Пенки, и память отличная. По запаху и виду шапки я быстро определяю владельца.
— Это шапка Никуса, это — Эрчэни, вон та — Ванчика. Кривая шапка — Екю, мохнатая — брата, приплюснутая — мамина, а эта — моя!
К шапкам мы в шутку относимся как к живым, даем им имена. Если, к примеру, наступишь нечаянно на упавшую шапку Никуса, он кричит:
— Ой-ой, не топчите Никусову голову!
Екю говорит о своей нежно:
— Кривулька моя.
Брат называет свою шапку Сюркэчэном, его и самого так зовут. Мою вешают со словами: „Шалунья Нулгынэт“.
Если кто-то приходит к нам в мое отсутствие, я сразу узнаю об этом по запаху.
— Мама, кто был?
— Начальник из района. Привез тебе конфет.
— Ух ты! Много? Хватит всем по одной?
— Вон кулек лежит, — мама отвлеклась от шитья, поглядела недовольно. Ей не нравилось, что я все раздаю. — Опять себе ничего не оставишь?
— Плакать будут, если не поделюсь. Помнишь, как плакал Екю, когда ему конфетки не досталось?
— Он нарочно!
— Ничего не нарочно! Чай пил и плакал. Я видела — щеки были мокрые.
— Ага, чаем плакал...
Запах у конфет чудесный. Одну я тут же кладу в рот. Сладко!
— Мама, скажи брату, пусть поймает моего тугута.
— Зачем?
— Конфетой угощу. В прошлый-то раз не угостила, Екю свою конфету отдала.
— Ладно, скажу. Иди, не мешай человеку...
— Какому человеку? Где он? — оглядываюсь я. Кроме нас с мамой, в чуме никого нет. — О ком ты?
— О себе, — ворчит она. — Что я — не человек?
— Конечно, не человек! — хохочу я. — Ты же мама!»

«Красная Рука. Черная Простыня. Зеленые Пальцы»
Эдуард Успенский. Издательство «АСТ» 

Детективная история с героями страшилок

Не самая известная повесть Эдуарда Успенского написана по мотивам любимых детских страшилок. Виктор Рахманин, милиционер-практикант, расследует серию загадочных преступлений. В списке подозреваемых Красная Рука, Желтые Шторы, Черная Простыня, Зеленые Глаза и другие леденящие кровь советского школьника персонажи. Если хотите от души посмеяться и познакомить детей со школьным фольклором советской поры — эта книга для вас. Впервые выходит с иллюстрациями Екатерины Ващинской. Подробнее

«Рахманин долго рассказывал детям об успехах московской милиции, о разных раскрытиях и поимках. И у всех, в том числе и у него самого, сложилась глубокая уверенность в том, что с наведением порядка у нас в стране полный порядок.
— Есть ли у вас вопросы? — спросил Рахманин в конце выступления.
Ребята долго молчали. Вдруг один мальчик, черный, стриженый, примерно четвертого класса, спросил:
— А знает ли московская милиция про Зеленые Глаза?
— Чего? — оторопел Рахманин.
— Про Зеленые Глаза?
— Да, — сказал другой мальчик. — И про Зеленый Пистолет.
Рахманин честно признался, что московская милиция ничего про Зеленые Глаза не знает.
— Расскажите мне, и я обрадую московскую милицию.
— А вы не боитесь? — спросил четвероклассник.
— Пока нет, — ответил Рахманин. Мальчик стал рассказывать:
— В одном городе жила девочка. У нее была бабушка. Когда бабушка умирала, она сказала девочке: „Не включайте старую зеленую пластинку“. Она закрыла глаза и умерла, и ее похоронили. Мама тоже говорила девочке: „Смотри, не включай зеленую пластинку“. А девочке не терпелось, и она все-таки включила пластинку, когда дома никого не было. И страшный голос запел:
Бегут, бегут по стенке
Зеленые Глаза...
Сейчас девочку задушат,
Да, да, да...
Девочка услышала звонок в дверь и выключила пластинку. В квартиру вошла мать девочки. У матери не было одной руки. На следующий день девочка снова поставила пластинку, и ее мама вошла без двух рук. 
— Ничего себе! — сказал Рахманин. — Освенцим какой-то!
А мальчик продолжал:
— Потом мама пришла без одной ноги. А затем и без двух ног.
Когда она пришла последний раз, то она сказала: „Ты меня погубила и сама тоже погибнешь. Не ставь пластинку“. Но девочка не послушала мать и снова завела пластинку. Не успела пластинка пропеть несколько слов, как раздался звонок в дверь. Девочка заглянула в глазок, но никого не увидела. Девочка все же открыла дверь. Прямо перед ней стояли огромные, от пола до потолка, Зеленые Глаза. Они сказали: „Ты не послушала мать и погибнешь сама“. И Глаза задушили девочку.
В комнате висела гробовая тишина.
— Интересно, — спросил Рахманин, — а чем они ее задушили?
— Не знаю, — сказал мальчик. — Наверное, руками.
— Есть такое выражение „штучка с ручкой“, — рискнул сказать Рахманин. — Но чтобы глаза были с ручками!
— А может, они ее гипнозом задушили, — сказала девочка с первого ряда. — Ведь такое может быть?
— Может быть, — согласился Рахманин. — А как они на кнопку нажимали, тоже гипнозом?
Никто ему на это не ответил, но история все равно не показалась Рахманину глупой выдумкой. Что-то за всем этим стояло.
Что-то то-то то-то то...»

«Любопытная вселенная и удивительные факты о нашей земле»
Евгений Яковлев. ИД «Питер»

Комикс-энциклопедия с забавными и понятными детям персонажами

В этой книге факты о Земле, космосе и Вселенной поданы в максимально легкой и доступной форме. Кот Любопыт и мышь Носон рассказывают, как устроен мир: почему Земля круглая, как образуются вулканы, откуда берутся ветер и облака, почему птицы летают, как работает компас и многое другое. Обилие ярких иллюстраций, игр и загадок помогают играючи осмыслить казалось бы сложный материал. Подробнее

«Давным-давно, когда я был совсем маленьким котенком, а Носон — мышонком Носончиком… Мы мечтали совершить пешком кругосветное путешествие!
Но наш учитель профессор Почемуха быстро сделал подсчеты и объяснил, что к ужину мы никак не успеем вернуться. Средняя скорость пешехода — 5 километров в час (или в 60 минут). Значит, один километр он проходит за 12 минут. Допустим, каждый день он в пути по 6 часов (360 минут), поэтому пройдет 30 километров. Длина земного экватора — 40 075,7 километра. Теоретически обойти Землю можно за 1336 дней, то есть примерно за 3,5 года. Но это без учета преград в виде водоемов и гор. 
Три с половиной года — это очень долго! А к ужину точно надо было успеть. Ведь на ужин были фрикадельки! Мои любимые: аппетитные и круглые, как наша планета!
Тут небольшое уточнение: наша планета не такая уж и круглая!
Да-да! Но обо всем по порядку!
Когда-то люди считали, что по форме Земля напоминает тарелку. Держится она на спинах трех слонов, а те стоят на огромной черепахе.
Прошло много столетий, прежде чем люди поняли, что Земля круглая. Но на самом деле наша планета не имеет форму идеального шара. Вот такая она — Земля! Немного сплюснута с полюсов, где-то вмятины, а где-то выступы. Чего только не случалось с нашей планетой — то метеорит стукнет, то вулкан взорвется.
Интересно, а где я окажусь, если прокопаю ее насквозь?»

«Открывая Вселенную»
Стивен и Люси Хокинг. Издательство «Розовый жираф»

Научно-популярный сборник Хокингов

И еще одна выдающаяся научно-популярная книга в нашей подборке. Под обложкой — факты, которые Стивен и Люси Хокинг собирали много лет для шести книг серий о Джордже и Анни, а также новый материал о генетике, множественной Вселенной, черных дырах. Книга отвечает на множество вопросов об устройстве мира. Каково это — ступить на поверхность Луны? Как вакцины обучают наш иммунитет? Может ли искусственный интеллект стать угрозой? Подробнее 

«Существует множество разных историй о том, как появился наш мир. Например, согласно мифам центральноафриканского народа куба, вначале были только тьма, вода и великий бог Бумба. Однажды у Бумбы заболел живот, и он изрыгнул Солнце. Солнце высушило часть воды, и появилась суша. Но живот у Бумбы так и не прошел, и тогда он изверг из себя еще Луну, звезды, животных — леопарда, крокодила, черепаху — и, наконец, человека.
У других народов — другие истории. Все эти мифы — не что иное, как попытки древних ответить на самые главные вопросы:
• Почему мы здесь?
• Откуда мы взялись?
Первые научные свидетельства, необходимые для ответов на эти вопросы, обнаружились примерно 80 лет назад, когда выяснилось, что другие галактики удаляются от нашей. Оказывается, Вселенная расширяется, и галактики разбегаются. А это значит, что в прошлом они были ближе друг к другу. Почти 14 миллиардов лет назад Вселенная была очень горячей и плотной. Этот момент мы называем Большим взрывом.
Начавшись с Большого взрыва, Вселенная расширяется все быстрее и быстрее. Это называется инфляцией — Вселенная раздувается, как цены в магазинах. Только вот инфляция Вселенной в ее начале происходила гораздо быстрее рыночной инфляции. Мы называем инфляцию высокой, когда цены за год возрастают вдвое; размеры же Вселенной за долю секунды удваивались многократно.
Из-за инфляции Вселенная стала очень большой и однородной, то есть везде одинаковой. Но не полностью одинаковой: в некоторых ее местах были крошечные отклонения. Из-за этих отклонений возникли крошечные различия в температуре ранней Вселенной; мы обнаруживаем их в космическом микроволновом фоновом излучении. Эти отклонения означают, что некоторые участки Вселенной расширяются чуть менее быстро. Постепенно эти медленные участки перестают расширяться и сжимаются снова, образуя галактики и звезды. Этим отклонениям мы и обязаны своим существованием. Если бы ранняя Вселенная была полностью гладкой, то не было бы ни звезд, ни галактик, а значит, не могла бы возникнуть жизнь».

«Особняк №13» 
Сабина Больманн. Издательство «Азбука-Аттикус»

История о том, как стать семьей и обрести друзей

У Оттилии нет друзей — ей больше нравится читать книги, чем общаться с внешним миром. Но однажды в доме по соседству появляются загадочные жильцы. Родители просят девочку отнести приветственный кекс новым соседям, не подозревая, что с этого момента у их дочери начнется совершенно новая жизнь, полная веселых приключений. Подробнее

«Оттилия заранее придумала и несколько раз про себя повторила эти слова. Она не любила разговаривать с незнакомыми людьми. Со знакомыми, если честно, тоже. Ей вообще не нравилось болтать, и она была в этом не сильна. Читать — это другое дело. Читать, думать и мечтать… 
Шумы за дверью прервали ее размышления. Кто-то шептался. Судя по голосу, дети.
 — Кто звонил? Дай поглядеть!
 Отверстие для писем приоткрылось. Показались две пары глаз: от яркого света они заморгали. 
— Там человек. Маленький. Кажется, женщинка. 
— Это называется девочка!
— Дай-ка я тоже посмотрю! А почему у нее на носу двойной монокль?
— Похоже на носовой велосипед!
— Да нет же, это очки! Чем ты слушал в школе?
Теперь Оттилия была уверена, что за дверью дети: мальчик и две девочки, помладше и постарше. Она переступила с ноги на ногу. Их разговор привел ее в полнейшее замешательство, но она постаралась сделать вид, будто совсем ничего не слышала.
— Чего ты хочешь, девочка? — спросили ее через щелку для писем.
 Оттилия откашлялась и выпалила заученные слова:
— Дебрый донь! Мы ваши соседи Гугельхупфы. Бодро пожаловать на нашу улицу. В знак приветствия мы испекли для вас шмидт. 
— Что она сказала? — спросил мальчик.
— Кто умер? — спросила маленькая девочка. 
Ну вот, опять! Буквы перемешались во рту у Оттилии, как будто ей назло. Это часто происходило, когда она волновалась или хотела побыстрее от чего-нибудь отделаться. Сколько раз одноклассники покатывались со смеху из-за этого!
На секунду прикрыв глаза, она сосредоточилась и сделала вторую попытку:
— Добрый день! Мы ваши соседи Шмидты. Добро пожаловать на нашу улицу. В знак приветствия мы испекли для вас гугельхупф!
Уф! Дело сделано. И на этот раз каждая буква на своем месте.
— Какой еще хуп? — не поняла маленькая девочка. 
— Хулахуп?
— Нет, гугель. Гугельхупф, — ответила старшая сестра.
— А что такое „гугель“?
— Это не опасно?
Оттилия, подавив смешок, подняла тарелку повыше. Она успокоилась, и буквы больше не путались у нее во рту.
— Гугельхупф — это такой кекс. Вот он. Его приготовил мой папа. Сверху тут сахарная пудра, но ее не видно. Она всегда тает на теплой выпечке. 
— Что она сказала?
— На пироге какая-то невидимая пудра.
— Невидимый пудель? Это хорошо. 
— Просунь его под дверь, — предложил мальчик.
 Оттилия закатила глаза:
— Гугельхупф высокий! Он не пролезет.
— Тогда засунь в щелку для писем.
— Так тоже не получится. Вам придется открыть дверь. 
Послышался женский голос:
— Дети? С кем это вы там разговариваете?
— Тут пудель с хулахупом, он невидимый. Но девочка, которая его принесла, видимая. 
— Ни в коем случае не открывайте дверь! Мы к этому еще не готовы.
— А что же сказать?
— Скажите, что нас нет дома.
— Нас нет дома! — крикнули три детских голоса в щель для писем.
Оттилия опять закатила глаза. Похоже, ее держали за дурочку. Ей даже показалось, будто она попала в телепередачу, где людей снимают скрытой камерой. Сейчас розыгрыш раскроется, и все попадают со смеху. Оттилию это не привлекало.
— Послушайте, — вздохнула она. — Я поставлю кекс на коврик перед вашей дверью, чтобы вы, когда вернетесь домой, увидели его и удивились. „Кто же принес нам этот аппетитный гугельхупф? — скажете вы. — Наверное, это наши новые соседи — милые люди, которые решили нас поприветствовать“. Вы очень обрадуетесь, а потом, может быть, даже съедите кекс.
— С такой штукой можно много что сделать, — донеслись до Оттилии слова мальчика.
Улыбнувшись, она поставила гугельхупф на придверный коврик, растерянно помахала рукой перед отверстием для писем и ушла.
Вернувшись домой, Оттилия сразу же поднялась к себе в комнату и встала у окна за шторой, чтобы с улицы ее не было видно. В тот момент кекс еще стоял у двери. Однако в следующую секунду произошло нечто странное: дверь открылась, но никто не вышел. Тарелка с гугельхупфом сама собой поднялась и влетела в дом, после чего дверь закрылась».